Слово Иосифа (Ubisoft)

     

Слово Иосифа
Дата выпуска	2018 год
Вид издания	Книга

Слово Иосифа (англ. The Book of Joseph) — книга к игре Far Cry 5, которая была бонусным товаром предзаказа игры для первых 2000 человек.

Содержание

«	На посланника часто нападают за плохие новости. Вы много услышите обо мне: люди скажут вам, что я лжец, обманщик, мошенник, сумасшедший и даже убийца. Люди скажут вам всё что угодно, потому что я несу плохие вести, потому что я посланник. Я тот, кто должен предупредить вас об кончине этого мира и собрать избранных, которые будут строить новый мир. Если вы хотите жить, вы должны игнорировать клевету. Вы должны верить мне. Вы должны следовать за мной.	»
Иосиф Сид

Глава I

«	Благослови имя тех, кто нанёс тебе удары. Будь благодарен тем, кто причинил тебе вред. Ибо именно страдания привели тебя ко мне.	»
Проповедь из Проекта «Врата Эдема»

Если бы кто-то шёл по плохо ухоженной дороге перед домом Сидов в тот полдень и почувствовал странное желание поглядеть, что там происходит, он бы увидел довольно странное зрелище.

Он бы увидел человека, одетого в чёрные брюки и белую майку, который полыхал от гнева, размахивая комиксом в одной руке и Библией в другой перед носом своего сына, ребёнка лет десяти. Но никто не шёл по той дороге в бедном пригороде Рома, штат Джорджия. Здесь не было ни грузовиков с мороженым, ни машин социальных служб, ни даже полицейских патрулей. В любом случае в этих местах люди не совали нос в чужие дела, даже когда это происходило у всех на виду.

Отец яростно избивал его руками, в то время как мальчик, молодой Иосиф Сид, стоял с опущенной головой. Если бы он посмотрел вверх, он увидел бы мелькающие калейдоскопические цвета старого номера «Человека-паука», чередующиеся с гладкой чёрной кожей Библии и румяным лицом его отца. Он видел бы серые и немногочисленные зубы старика Сида, как его называли местные жители, или безумного старика Сида, как за его спиной хихикая его называл старший брат Иосифа, Иаков. Услуги стоматолога не были приоритетом в семье Сидов. Деньги были нужны для других вещей. Зубы отца всегда напоминали Иосифу о скалах, об которые разбивались пиратские корабли в книжках с картинками в библиотеке. Приоритетом в семействе Сидов, как все знали в окрестностях, был дешёвый виски, который старик пил от рассвета до заката. Чем больше в него вливалось виски, тем больше звучало библейских стихов и тем чаще дети терпели перемены его настроения.

Причина отцовской ярости была проста: комиксы были запрещены так же как и книги, журналы, радио и телевидение. Была разрешена только Библия. Однажды, когда вся начальная школа пошла посмотреть «Унесённые ветром» в старом городском театре, отец Иосифа, пьяный как чип, в ярости начал бессвязную проповедь перед ошеломлёнными учителями и учениками. Он осуждал грехи Голливуда, настаивал на том, что этот Вавилон давно извращал умы людей и был ответственен за гибель всей Америки. С Иосифом под одной рукой и Иаковом под другой он выбежал из театра, всё ещё швыряясь проклятиями.

В тот раз, когда они пришли домой, он избил только Иакова, потому что он был старшим и, таким образом, отвечал за своего младшего брата. По крайней мере, братья успели посмотреть, как сгорела Атланта. Когда безумный старик Сид встал на крыльцо и начал снимать свой ремень, ребёнок просто снял свою футболку, аккуратно сложил её и наклонился, подставляя свою бледную, нежную спину изношенному кожаному ремешку.

Голова Иосифа была обращена к ухоженному, по крайней мере по местным стандартам дому тихой, доброй вдовы. Он считал это благословением, пусть и маленьким. С другой стороны ему пришлось бы смотреть на дом другого соседа, который даже по местным меркам был настолько обветшалым, что был просто отвратителен для глаз. Когда они были младше, вдова пекла им пирожные, вероятно, из-за жалости к ним. Мать детей не была хорошим поваром. Она не была и любящей матерью. Но сейчас вдова больше ничего не пекла, потому что умирала от рака. Вместо этого она проводила дни в кресле-качалке на крыльце под крышей, мягко шатаясь. Иаков и Иосиф спорили о том, от чего исходил низкий стон - от деревянного кресла-качалки или от старушки.

Иногда заезжала дочь вдовы. Но только на время, которого было достаточно, чтобы украсть лекарство её матери и обменять его на героин. Она никогда не оставалась надолго; перспектив в городке было так мало, что даже наркоманы не хотели там жить. В тот самый день юный Иосиф, которому было семь лет, получил 25 ударов плетью. Это была плата за чтение о приключениях человека, укушенного радиоактивным пауком. Он понес наказание, но едва ли заплакал.

Возможно, вам интересно, кто же я такой, интересно узнать о страданиях этой семьи, живущей в бедном белом районе. Я Иосиф Сид. И если вы хотите знать, почему я так отчётливо помню тот палящий день в июне, это был первый раз, когда Голос заговорил со мной.

Глава II

«	Тот, кто игнорирует низкий полёт птицы, темнеющие небеса и вкус железа в дующем ветре, заслуживает грома и молнии, которые обрушатся на него.	»
Проповедь из Проекта «Врата Эдема»

Многие люди утверждают, что слышат божественные голоса. И если это не голос ангелов, говорящих с ними, то это инопланетяне, Джордж Вашингтон или Джон Леннон, или ещё кто-то. На каждом оживлённом переулке есть избранный, безумный пророк. Эти пророки голосят, что «КОНЕЦ БЛИЗОК!», что человечество было осуждено за его грехи и проступки, призывая вас покаяться и проклясть вас на вечные страдания в адском огне. Они пугают детей и вызывают смутное чувство жалости у взрослых, особенно когда те улавливают запах их тела, когда проходят мимо. Они утверждают, что являются вестниками святого слова.

Почему я должен быть более убедительным? Чем я отличаюсь? Возможно, потому что я здесь не для того, чтобы говорить о спасении вашей души. Я здесь, чтобы поговорить о спасении человечества, здесь и сейчас, на этой земле. Я говорю о жизни до смерти. Я здесь только для того, чтобы помочь вам пережить надвигающийся хаос. Не поймите меня неправильно - мир подходит к концу. Его разрушение было предсказано. И как бы ни были ясны глаза вашего прозелита, столь же смущённого, как и его дух, я не могу не уважать его за то, что он лучше других понимает, что часы тикают. Но хотя он чувствует только мрачное чувство обречённости глубоко в его костях, я знаю это без тени сомнения, я знаю это, потому что Голос сказал мне об этом. Голос Создателя.

Я здесь, чтобы сказать вам, что Бог устал от поведения человечества и намерен забрать всё, что Он создал. Гордость человека сделала его таким забывчивым и неблагодарным, что Бог намерен создать всё заново. Ибо мы ничему не научились. Мы оставили нашу грязь на всём, запачкали всё. Наше извращение, наша двуличность, неописуемая жестокость, которую мы причиняем друг другу, раздували пламя Его гнева. Как мы можем всё ещё сомневаться в приближающемся потопе, который смоет нас всех? Возможно, мы были созданы по Его образу, но мы заново смастерили себя, скрасили всё косметикой и превратились в странные подобия людей, чтобы в итоге стать ужасными созданиями. Мы, которые когда-то были такими чистыми, такими же, которые жили в Раю, теперь же мы валяемся в грязи днём и ночью, погребая нашу изначальную доброту под толстым слоем грязи. Мы разгневали нашего Бога, и мы заплатим цену раньше, чем мы думаем.

Посмотрите, во что превратился мир. Посмотрите, как одни греются в роскоши, а другие тонут в страданиях. Засвидетельствуйте порочный круг конфликтов, выходящих из-под контроля, вызванных жадностью людей.

Жадность - это то, что движет человечеством. В бесконечных человеческих поисках, которые никогда не заканчиваются хорошо, те, у кого ничего нет, стоят больше, чем те, у кого всё есть. Жертвы никогда не мечтают о более справедливом обществе. Они жаждут только присоединиться к касте тех кто выше - касте несправедливых, чтобы в свою очередь наступать на бедных. Жадность людей уничтожает всё: леса, океаны, их собратьев. Люди убивают, они отравляют, они развращают. Людей не волнует, умрут ли другие по ту сторону света, пока мы обладаем новейшими технологиями; их не волнует, то что будет растоптано множество несчастных, если они могут заправлять свои машины дешёвым бензином. В своей безумной погоне за имуществом, они высмеивают всё. Ничто больше не является священным для них. Они танцуют на руинах, маршируют по кладбищам, выставляя напоказ всё ещё тёплый пепел тех, кто был принесён в жертву в огне.

В обществе, где торжествует эгоизм, где люди не видят дальше своих носов, где они поклоняются себе, что происходит с праведниками? Что случается с добром? Что случается с теми, кто заблудился в этой огромной пустоши, которой стал мир? Что случается с теми, кто предпочитает понимать, а не обладать, делиться или хранить? Их высмеивают. Мы смеемся над щедрыми, над теми, кто заботится о других. Мы смеемся над теми, кто кормит нищих; мы издеваемся над людьми, которые предпочитают реальный мир виртуальным иллюзиям. Мы тыкаем пальцами и смеемся, называем их слабыми, простодушными неудачниками. Мы оскорбляем их и призываем присоединиться к жуткому карнавалу безумного поглощения. И если они отказываются, мы их изгоняем. Кого еще преследуют ФБР и другие правительственные учреждения в эти дни? Праведники постоянно подвергаются преследованиям и загоняются федеральными властями. Их судят, выслеживают, следят за ними и унижают. Иногда их тащат в тюрьму и доводят до безумия или самоубийства. Загляните в своё сердце, разве это не то, во что вы всегда верили? Разве вы не являетесь членом этого нового поколения мучеников, пожираемых отчаянием и одиночеством, которые обрушились на каждого в этом мире?

Я вижу, что вы не решаетесь ответить, не смеете со мной соглашаться. Ваше подозрение понятно. Этот наполненный пороками мир - мир, к которому вы не принадлежите - так долго заставлял вас скрывать свое истинное «Я», научил вас мучительным способам защитить себя, подавил импульсы вашего сердца, научил не доверять другим - и даже самому себе. Но позвольте мне рассказать вам то, что сказал мне Голос: Создатель никогда не закрывал глаза на страдания праведников. Он наблюдал за человечеством и видел тех, кто оскверняет Его слово, кто оскверняет себя в погоне за богатством и тщеславием. Эти грешники разозлили Его, и скоро Он исполнит Своё праведное наказание. Отделит зёрна от плевел. Это миссия, возложенная на меня. Я должен собрать тех, кто будет тронут благодатью Его послания, и объединить их в одну семью. Пустота, которую вы ощущаете внутри, является резонансной камерой Его Голоса, можете не сомневаться в том, что Он подлинный. Что если бы вы могли стать одним из избранных вместе с другими, кто верил в меня? Что если бы вы могли быть одним из тех, чья сохранённая чистота позволяет вам понять божественный источник сообщения, которое я распространяю? Что если бы с того момента, как мы встретились, вы знали что я не был просто ещё одним дураком на перекрестке? Если вы тоже мечтаете восстановить изначальную красоту и гармонию мира - если у вас есть вера и стремление - присоединяйтесь ко мне, и вы переживёте катаклизм, который на нас обрушился. Жить снова в Садах Эдема. Как и жили раньше.

Глава III

«	Они цитируют пророков, которые были рождены рабами. Они поют, восхваляя спасителей, рождёнными людьми. Но в своём высокомерии они никогда не поймут, что посланник не из их касты.	»
Проповедь из Проекта «Врата Эдема»

Когда Голос заговорил со мной, я давно не слышал ничего более успокаивающего. Отец забрал меня и Иакова из школы, чтобы мы учились на дому. Он хотел передать нам знания, более верные своим убеждениям, не подверженные злым влияниям, как он говорил любому, кто слушал его. Что значит - никому. У меня больше не было историй наших учителей, которые невинно рассказывали о приключениях набожных, дружных, любящих семей, о первооткрывателях, которые покорили страну, выдержав всевозможные опасности. Если бы эти первооткрыватели знали, что станет с их мечтами, они, скорее всего, предпочли бы вообще ни на что не отважиться, а убить своих волов и сжечь крытые повозки. Но домашнее обучение было довольно распространённым и совершенно законным в штате Джорджия, если один из родителей мог читать и писать. Отец отвечал обоим этим критериям. То, что он был алкоголиком, который нас бил, просто не касалось властей. Что касается соседей, они были слишком заняты своими собственными делами, чтобы беспокоиться о судьбе мальчиков безумного старика Сида. Не то чтобы они были бессердечными - наоборот, они были хорошими людьми. Но, несмотря на их добрый характер, они были закалены страданиями. В нашем городе все были заняты одной работой - безработицей. Мы жили за счёт чужого благополучия, продовольственных талонов, благотворительности и бесплатных столовых, которые финансировались богатыми либералами из богатых пригородов, которые таким образом покупали себе совесть, чтобы можно было похвастаться этим на обедах, которые они устраивали в модных ресторанах Атланты. В этих местах у каждого был свой крест. У некоторых было больше одного, а у худших было достаточно, чтобы заполнить кладбище. Таким образом, мы были наедине со своими проблемами, только мы, члены семьи, произошедшие от первооткрывателей, которые так и не смогли покорить что-либо, кроме огромного небытия, и получили право только поселить свои страдания в одном месте.

Среди этой пустоты мой единственный источник радости - бежать к угловой заправке в самом конце нашей улицы. Наша мама отправляла нас туда покупать, часто в кредит, хот-доги и замороженную пиццу, которые составляли основную часть нашего рациона. И, конечно же, виски для нашего отца. Владелец был хорошим человеком в душе, который позволял мне пролистывать журналы рядом с кассой, не говоря ни слова. Я сидел один в углу, наслаждаясь прохладным бризом шумного кондиционера и звуком радио, звучащего через изношенные динамики. Я читал, и мир исчезал. Иногда он без всякой причины давал мне газировку, ничего не прося взамен, как будто он был не отсюда. Позже, когда я начал основывать свою общину и собирать верующих, я решил нанести ему визит и донести до него послание, которое я нёс. Я хотел спасти его так, как он спас меня. Именно тогда я узнал, что его застрелили несколько лет назад в результате ограбления, совершённого людьми, которые не могли жить по соседству - все в городе знали, что содержимое его кассы не стоило и трёх патронов .38 калибра. Да упокоится он с миром. По крайней мере, его не будет рядом когда настанет ужас конца времён. Почему Голос решил заговорить со мной именно в этот день?

Я верю, что это потому, что в последнее время мой брат Иаков всё больше стал конфликтовать с нашим отцом. Мы были разделены не только возрастом. Он также был смелее. Он был первым, кто прыгнул в грязные водоёмы, быстрее всех отправившись к приключениям в других районах, несмотря на других детей, которые отмечали эти районы как свою собственность. Он также был тем, кто по возможности крал конфеты, рискуя получить суровое наказание, просто чтобы мы могли поесть немного сладкого и утешиться в нашей жизни. Конечно, он был вором, но я восхищался им, как современным Робин Гудом, лесов разбитых домов, разбитых дорог и заросших садов. Мы привыкли к перепадам настроения нашего отца, к его перегару, его маниакальным проповедям. Мы даже привыкли к его ударам и ударам его ремня.

Но он начал избивать нашего младшего брата Иоанна. Иаков был силён и решителен, и я каким-то образом мог запереться внутри себя во время избиения. Но Иоанн был ещё маленьким и таким чувствительным. Иакова мучило видеть, как он плачет после избиения. И гнев Иакова превратился в жестокую ненависть. Безразличие нашей матери только усугубляло ситуацию. Она вяло скользила по дому, всегда в одной и той же ночной рубашке. Она никогда не была для нас чем-то большим, чем призраком, обречённым на безумство навечно, будучи раздавленной её браком с человеком, который говорил как святой, но действовал как демон. Жестокость просочилась в трещины между отцом и его старшим сыном.

Нам, конечно, хватало примеров. Жестокость заполняла наш район. Грабежи, драки, наркобизнес, домашнее насилие - то, что дети из хороших районов видели по телевизору, мы видели из окон. Вся нищета и её верная спутница - преступность, были везде, куда бы мы ни смотрели. У нас было всё вдохновение, в котором мы нуждались. Насилие стало настолько нормальным, что когда мы ложились спать, Иаков бесстыдно говорил с нами о различных стратегиях, которые он придумал, чтобы избавиться от нашего отца. Возможно, он только замышлял и мечтал вслух, как сотрудники, с которыми плохо обращаются на работе, думая о мести после выпивки. Тем не менее я понял, что мне нужно поговорить с Иаковом и удержать его. Мы могли бы лгать, воровать и быть прощёными, но не могли поднять руку на нашего отца. Ибо вот, это величайший из всех грехов - окончательный, непростительный грех. Почему же тогда Голос говорил со мной, а не с моим братом? Я часто задавал себе этот вопрос. Я никогда по-настоящему не понимал, никогда не получал ответ. Я был не лучше и не хуже всех других детей. Может быть, я просто был в нужном месте и в нужное время, чтобы услышать Голос. Со временем я перестал задавать все эти вопросы и принял то, что я был посланником, так как принял сообщение. Я распространял послание, неутомимо превознося души, как потрескивающий динамик, который согревал сердце ребёнка, сидящего под мигающей неоновой вывеской на заправке в Роме, Джорджия, США.

Глава IV

«	Они могут быть объединены кровью или соединены удачей, но они не могут называть себя семьёй. Единственной законной семьёй, единственной, избавленной от зла, является семья тех, кто служит Отцу.	»
Проповедь из Проекта «Врата Эдема»

В тот июнь как мой отец избивал меня своим старым кожаным ремнем, Голос не просто так приказывал мне сдерживать моего брата Иакова. Он провозгласил, что мы трое - Иаков, Иоанн и я - были выбраны для достижения Его судьбы. И дать человечеству последний шанс.

Я ни на секунду не сомневался, что слышу Создателя в моей голове. Это было намного больше, чем просто голос. Это было и остаётся присутствием, которое окутывает меня и согревает до глубины души, язык, который понимает каждая клеточка моего тела, язык, который я распространяю повсюду, чтобы убедить всех в чистоте своего сердца, убедить присоединиться к нашей семье. Ничто не может остановить меня, потому что это миссия, которую мне поручили, и ничто не может противоречить мне, потому что я посланник.

Той ночью я говорил с Иаковом в крошечной спальне, которую мы разделяли. Мне удалось убедить его не противостоять нашему отцу. Позже он расскажет, как мои глаза лихорадочно светились в темноте и как моя вера удерживала его за руку. Я больше не был его тихим, робким младшим братом. Голос изменил меня. Я прозрел. И как это случилось, наш отец никогда больше не избивал нас: несколько дней спустя две машины, одна из полиции и другая из социальных служб, остановились перед нашим домом. Учителя в школе Иоанна заметили следы ремня, перекрещивающиеся на его спине, и немедленно вызвали службу защиты детей, которую заставили отправить чиновников в Ром для расследования. Они осмотрели нас. Шрамы на наших спинах показывали одну и ту же картину трижды. Мы забрались в их машину. Я в последний раз оглянулся на наш дом через окно машины, затем на соседский двор. На фоне всего этого я заметил знакомую ржавую газонокосилку, которая была там столько лет, сколько мы могли помнить. Это было свидетельством ушедшей эпохи, когда мы все ещё заботились о таких вещах как - время, когда газон был все ещё ухоженным, когда мы устраивали барбекю и угощали тех, кому повезло меньше, чем нам (а такие люди были). Всё это было в прошлом сейчас. Вскоре ничего этого не будет, потому что мир, который я знал, исчезнет, но тогда я этого ещё не знал. Я никогда больше не видел своего отца. Он сел в полицейскую машину вместе с моей мамой. Желание офицеров уготовить собственное наказание было ощутимым. Я думаю, что они сделали это позже, где-то, где мы не могли видеть. Мы видели достаточно, что там было. Мой отец умер в федеральной тюрьме в Атланте ближе к концу своего приговора. Много лет спустя, когда я начал проповедовать, я столкнулся с бывшим заключённым, который вспомнил его – Безумного Старика Сида, как он был известен тогда. Бывший заключённый сказал мне, что он умер в тюрьме от падения с лестницы. Был ли это несчастный случай? Сложно сказать. Но я помню, что проповеди моего отца могли быть очень раздражающими.

Я не скучаю по маме. Она уже была призраком, когда мы все жили под одной крышей. Сегодня она, должно быть, несомненно, рада быть вдали от человека, который разрушил её жизнь. Возможно, она уже мертва. Или скоро будет, как и все остальные.

Сначала нас отвезли в детский дом, где нас осматривали врачи и психологи. Я быстро понял, что это имеет мало общего с заботой. Это было больше похоже на определение количества плохого обращения, которое мы перенесли, чем на исцеление наших ран. Наши страдания могут сделать нас жестокими и плохо приспособленными. Мы можем представлять угрозу для общества. И этого следует избегать любой ценой. Они дали мне тряпичную куклу и попросили указать, где он коснулся меня, я был одним из редких детей в приюте, которому посчастливилось быть избитым. Они положили передо мной карточки с чернильными пятнами и спросили, что я видел. Я видел бабочек, танцоров, раздавленных животных, чёрных лебедей, черепов, карликов и маленькую девочку с косичками, живот которой был раскрыт. Всё это было совершенно нормально. И я говорил о том, что Голос сказал мне. Мужчины в белых халатах говорили со мной о воображаемых друзьях, посттравматическом стрессе, механизмах подсознательной защиты, преходящей шизофрении и эмоциональных ранах - ничего из этого я не понял. Я понял только одно: меня выбрали. Подняв руки, они, наконец, сказали мне держать рот на замке о том, что я слышу, если я когда-нибудь захочу найти семью до того возраста, когда я и Голос в моей голове могут быть выброшены на улицу. Я решил молчать.

Несколько месяцев спустя социальные службы передали нас троих бездетной паре, которая жила в маленьком городке недалеко от Рома. Как только мы сели в машину, мы ехали по небольшим грунтовым дорогам, ведущим к дому наших опекунов. Социальный работник сказал нам, не стесняясь, называть их мамой и папой, сказал нам о новом старте, нашей новой жизни. Нам обещали любовь и свежий воздух. Мы мечтали об остывании пирогов на подоконнике, смехе под толстыми одеялами. Мы воображали, что строим заборы, толкая газонокосилку по лужайке перед домом, выкрашенным в белый цвет. Мы думали, что вырастем в любящих руках. Мы думали, что живем в телешоу. Но то, что нас ожидало, было ещё хуже, чем наши родители. Эта пара не хотела детей - они хотели бесплатных работников. Они относились к нам как к домашнему скоту. Мы работали до и после школы, пока не засыпали, не отдохнув ни дня. Мы заботились о животных и саде. Мы готовили еду, убирали дом и стирали бельё для наших опекунов, точнее, для наших владельцев. Мы не могли пожаловаться. Мы даже не думали о попытке. Взрослый мир был слишком враждебен к нам. Мы должны были справиться с этим самостоятельно. Мы были детьми-работниками, прикованными к их рабочему столу, детьми-солдатами на линии фронта, более презренными, чем нищие и поденщики. Мы спали в сарае, и нас кормили только потому, что иначе у нас не было бы сил работать. Сегодня я знаю, что это было испытание, которое нам пришлось пройти, чтобы укрепить наш дух и подготовить нас к тяжёлой задаче, которая нас ожидает. Чтобы помочь нам понять, как этот мир несовершенен, как он заслуживает исчезновения, мы ежедневно страдали, терпели избиения, но мы также стали более стойкими, более сильными. И однажды Иаков был достаточно силён, чтобы действовать.

Глава V

«	Они приказывают вам не убивать, не воровать. Как вы думаете, они делают это, чтобы спасти вашу душу? Нет. Им наплевать на вашу душу или вашу жизнь. Убийство, воровство - они просто хотят быть единственными, кому разрешено делать такие вещи.	»
Проповедь из Проекта «Врата Эдема»

Однажды ночью Иаков разбудил нас с Иоанном. Не говоря ни слова, он вывел нас из сарая и начал поливать бензином всё, что в нём находилось. Затем он поджег его. После этого он освободил животных и сжёг конюшни. Когда пламя поднялось выше, свет, потрескивание и крики животных разбудили наших недородителей. Они в панике выбежали на улицу в пижамах. К тому времени Иаков отложил канистры с бензином и взялся за крепкую ручку топора. Он ударил им всё ещё сонного человека несколько раз. Его оставили лежать на земле с окровавленным лицом, освещенным пламенем, его жена кричала от ужаса, пока мы наблюдали за этим зрелищем без малейшего чувства жалости. Нас обманули. У нас не было повода называть их мамой и папой. Иаков также сжёг дом, машины и всё, что было у наших опекунов. Когда ничего не осталось, мы сидели на земле и смотрели, как огонь пожирает и очищает место, где мы перенесли столько страданий.

И поэтому мы подтвердили подозрения психиатров, которые осматривали нас впервые: братья Сиды были опасны. У них была испорченная и гнусная родословная. Какое значение имело то, что нас унижали, эксплуатировали и морили голодом? Кто мы были такие, чтобы осмелиться восстать? Нас должны были остановить. Нам срочно нужно было расстаться. Власти отправили Иакова в центр содержания под стражей для несовершеннолетних, который более точно можно назвать тюрьмой. Он стоял между двух полицейских, как преступник, как наш отец. Но прежде чем его забрали, он заверил нас, пообещал нам, что мы скоро воссоединимся и что мы никогда больше не расстанемся. Он сказал нам, что всё будет хорошо. Он не мог быть неправым.

Для нас с Иоанном, ещё находившихся в приюте, пришло время вернуться к попыткам на усыновление. Нас посещали бесплодные пары, люди, которым было скучно, или те, у кого была аллергия на собак и также те, кто хотел спасти свои души, делая доброе дело; мы видели всех насквозь, тех кто хотел усыновить ребёнка, независимо от того, имели ли он добрые намерения или же наоборот. Иоанн был первым, кого забрали. Он был самым красивым, наименее странным. Он был усыновлён богатой семьей, которая, как я себе представлял, жила в роскоши в Атланте или в одном из тех закрытых сообществ, в которые мы никогда не вступали. Что касается меня, меня выбирали несколько раз с разными результатами. Только один раз я проигнорировал совет психиатра и заговорил о Голосе. Меня немедленно отправили обратно в приют, так же как возвращают неисправную технику в магазин. Я думаю, что они надеялись, что я все ещё был на гарантии, и они могли быстро обменять меня на более нормального ребёнка бесплатно. Но большинство семей, которые приветствовали меня, относились ко мне хорошо. Это были смелые люди, которые почти заставили меня забыть, что мои братья были далеко. Я надеюсь, что они не пострадают, когда придет конец. Конечно, в эти годы я встречал много других детей: временных братьев и сестёр, одноклассников, товарищей по команде и тому подобное. Мне было трудно общаться с ними. Я был другим, я чувствовал это. Все считали меня странным, одиноким сиротой. Учителя и профессора беспокоились, что я провожу так много времени в одиночестве. Они не знали, что я не один. Весть Голоса постоянно вращалась в моей голове, обещая мне необычайную судьбу. И так, я ходил из семьи в семью, год за годом. Когда я стал мужчиной и мог свободно путешествовать, куда бы мне ни хотелось, я вернулся в Ром с намерением найти двух моих братьев. Я ничего не слышал от них. Мы не виделись, не звонили и не писали друг другу. Я знал, что правительство не поможет мне. У них не было права, и никто не приложил бы минимальных усилий, чтобы братья нашли друг друга. Но я не сомневался, что мы воссоединимся. Это была наша судьба. Я вернулся в наш район, искал нашу улицу, наш дом. Но дома и улицы больше не было. Вместо этого был торговый центр. В одно прекрасное утро кто-то решил, что наш городок должен стать и респектабельным, и прибыльным. И чтобы сделать это, нужно было вытолкнуть сброд. Кто-то просто бросил дротик в карту и таким образом решил судьбу десятков семей. Потому что, когда богатые приходят, бедных гонят прочь. Там где когда-то стоял дом Сидов, теперь был модный зоомагазин, магазин производителя рам и парикмахерская с завышенными ценами. Окрестности было не узнать. Тогда люди бросали камни в бездомных собак и брились разбитыми кусками зеркал, самым ценным умением было знать то, как избежать того, чтобы ваши скудные вещи не были захвачены налогосборщиками.

Местные жители также радикально изменились. Теперь у них были рабочие места, машины, дома с ухоженными садами и также счастливые дети. Им не нужно занимать деньги, чтобы оплатить счета. Я не нашёл бы ответов здесь, в этом месте, к которому я больше не принадлежал. Я ушёл, прежде чем кто-либо из жителей, бросая на меня подозрительные взгляды, мог бы вызвать полицию. Я поселился в той части города, которая была больше похожа на ту, где я вырос. Это была старая упаковочная фабрика, не использовавшаяся, поскольку её производственная линия была перенесена в другое место. Мне больше не нужно было беспокоиться о том, где я буду спать, но мне нечего было есть. Я хорошо выглядел и был вежливым молодым человеком, так что мне было легко найти работу в качестве оператора лифта в отеле. Это была ночная работа с минимальной заработной платой, но мои потребности были немногочисленны, и я хотел, чтобы часть моего времени оставалась свободной для поисков следов моих братьев. Мои обязанности заключались в том, чтобы спрашивать людей, которые пользовались лифтом, какой этаж им нужен и нажимать нужную кнопку. Вот и всё.

Я предполагаю, что, должно быть, для клиентов было обнадеживающим видеть человека, одетого как обезьяна и которому платят только за то, чтобы он нажал на кнопку. Однажды ночью, после нескольких месяцев без происшествий, в лифт вошли три пьяных мужчины в смокингах. Алкоголь сделал двух из них чрезвычайно болтливыми, затуманивая их здравый смысл, который обычно запрещал им говорить небрежно. Третий мужчина был мертвецки пьян и я должен был помочь двум другим затащить его в свою комнату. В качестве благодарности мне предложили купить мне выпить, но я отказался.

Они спросили, было ли пьянство против моей религии. Я сказал нет. Они спросили, к какой религии я принадлежу. Я сказал, что не знаю, но сказал, что Голос говорил со мной. Они ничего не сказали в ответ, но уведомили менеджера отеля об этом на следующее утро. Он позвал меня в свой кабинет и уволил. Так же просто, как нажать кнопку. Я воспринял это как знак: мне нужно было переориентировать свою энергию на поиск моих братьев как можно быстрее.

Я искал в архивах и газетах. Я пролистывал ежегодники, просматривая все лица на фотографиях спортивных событий, пока мои глаза не начинали краснеть. Но я так и не заметил фамилию Сид или знакомые лица двух моих братьев. Посещая городские библиотеки, в которых я регулярно засиживался в школьные времена, я начал интересоваться религией. Я всё ещё пытался понять, почему Голос решил заговорить со мной. Живя в обществе, где люди, открыто презирались, как я мог понять, почему Голос решил заговорить с ребёнком из бедной семьи с Юга? Общество сурово и коварно; это мешает нам жить так же, как оно мешает нам расти. Общество должно исчезнуть.

Я прочитал всё, что мог достать. Я нашёл информацию о тех, кто принял обет молчания, кто танцевал до изнеможения, кто жил в пещерах, как отшельники всю свою жизнь; те, кто постились, давали обет безбрачия, молились без перерыва, принимали галлюциногенные растения, чтобы поговорить с духами в загробной жизни, жаловались на себя во имя своего Бога. У всех них была одна и та же цель: они просили о чём-то, что заполнит пустоту внутри них. Эти люди знают, что упускают, то, чего нельзя найти в этом мире, по крайней мере, в мире, каков он сегодня. Это самые чувствительные люди в обществе, самые измученные, самые радикальные и самые безумные. Именно из этих людей выбираются святые, мученики и избранные. Я знал, что когда придёт время, мне придётся выбирать среди этих людей, чтобы поделиться с ними своей судьбой.

Глава VI

«	Не бойтесь наказать тех, кто преграждает вам путь в истинный рай. Не беспокойтесь о справедливости человечества. Потому что его справедливость - справедливость виновных и мёртвых.	»
Проповедь из Проекта «Врата Эдема»

Я помнил, каким Иаков был ребёнком. Больше всего на свете он любил природу и леса, чувствовал себя комфортно только на улице. Я не нашёл его в Атланте или любом другом городе, поэтому я решил искать в северной Джорджии. Я посещал каждый маленький город вдоль обширного леса Чаттахучи. День за днём я следовал по узким дорогам и переулкам, которые иногда приводили к хижинам лесорубов, но чаще они приводили к вырубкам без единой души. Я спросил всех, кого встречал, знают ли они кого-нибудь с фамилией Сид или даже именем Иаков. Там было много Иаковов, но ни одного Сида.

Я возвращался измученный после блужданий, весь в опилках и укусах насекомых. Я продолжил свои поиски дальше на севере, в Теннесси. Я ходил в каждый бар, в каждый магазин. Иногда я устраивался на работу, если нанимали. Завхоз, посудомойщик, заправщик - тип работы не имел значения. Но Иакова всё так и не было. В отчаянии я решил поискать Джона. Он был усыновлён богатой семьей во время нашего разделения, и я подумал, что он мог поступить в колледж. В отличие от своего брата, он будет наслаждаться городом. Искать в дебрях города было не легче, чем в лесу. Поэтому я отправился в столицу, Атланту, место, которое, вероятно, привлекало умных, амбициозных молодых людей. Я никогда раньше не ступал на землю большого города, но я больше не был ребёнком, и уже видел слишком много в своей жизни, чтобы быть впечатлённым. Возможно, фон изменился, но люди везде были одинаковыми. Будь то в Роме, Джорджия, на берегах реки Ганг или в тени пирамид, во всём мире разыгралась одна и та же драма лжи и алчности. Я знал, что внутри этих показных небоскрёбов гордые люди мечтали подняться ещё выше и расширить своё господство над нами, жалкими муравьями внизу. Я знал, что они иногда забавляются, наблюдая за нашей жизнью через бинокль, как жестокие, эгоистичные дети, которые не будут хотеть ничего, кроме как раздавить нас. Для них мы были ничем иным, как числами, статистикой и кривыми роста. Вскоре эти высокомерные башни рухнут, и их лорды погибнут под руинами.

Я начал с поиска места для сна и также работы. Я довольствовался малым. Я не искал ни физического комфорта, ни профессионального успеха, только своих братьев. Я снова поселился в заброшенном здании, которое ожидало прихоти градостроителей, которые не могли решить, восстановить его или снести. Я нашёл работу сборщиком мусора. Меня назначили в лучшие районы Атланты. Наши маршруты начинались рано утром. Богатым людям не нравится видеть мусоровозы, они не хотят видеть тех, кто увозит их мусор, не хотят чувствовать запах мусора или рабочих. Иногда я встречал местных жителей с блестящими мусорными баками, которые были чище, чем любые другие в Роме с моего детства. Они смотрели на меня странно, как на аномалию. Почему этот человек, который так похож на меня, работает на такой убогой работе? Им не нравилось что-либо, что нарушало их покой. Вскоре у них не будет его вообще. Но этот график меня устраивал. Я мог проводить каждый день, занимаясь в библиотеке. Плюс, дома были очаровательны, улицы усажены деревьями были гостеприимны, а дороги красиво вымощены. Даже певчие птицы казались живее и здоровее, чем в Роме. Как я помню, птицы моего детства были серыми и пели так, будто курили всю свою жизнь.

Я увидел, что люди выбрасывали, когда они имели всё. Из наблюдения за тем, что люди выбрасывают, можно узнать о них так много - то, что они хранили и лелеяли. Я узнал, что богатые не такие хитрые как бедные. Привычки богатых развиваются и другие люди подражают им, узнавая всё начиная от того где ловится их лосось и заканчивая маркой туалетной бумаги, которую покупают богачи. По крайней мере, мы никогда не находили мёртвых бездомных или наркоманов в мусорных контейнерах, как это иногда случалось в менее обеспеченных районах. Двое или трое из нас стояли позади мусоровоза и болтали. Мои коллеги рассказывали о своих сексуальных подвигах и мечтах. Я говорил о Голосе. Через некоторое время они устали от моих разговоров и пожаловались, и я снова был уволен.

Я должен признаться, что после этого я переживал период депрессии. В конце концов, Голос говорил со мной только один раз, и я был так молод тогда. Одно загадочное послание обещало нашему несчастному братству необычайную судьбу. Но на самом деле я не смог найти своих братьев или остаться на единственной работе, какой бы жалкой она ни была. Хотя каждый день моё сердце говорило мне, что нужно верить, время от времени змея сомнения нападала на меня. Но я не сдался и вскоре нашёл работу в психиатрической больнице. Это было старое полуразрушенное здание, в котором находились бедные люди. Оно было для тех, у кого не было страховки или работы. Бедные дураки. Внутри краска слезала со стен, ржавые рамы кроватей ужасно скрипели. Но, по крайней мере, толстые стены не позволяли пропускать вопли и крики наружу. Мы были здесь не для того, чтобы лечить, а чтобы пациенты не беспокоили остальной мир. И поэтому им дали обильное количество лекарств, чтобы успокоить их болезни и успокоить их. Для некоторых жителей их дневная доза выглядела как миска детских хлопьев: разноцветная и полная до краёв. Я подозреваю, что были и другие, гораздо более роскошные места для богатых шизофреников и психопатов, места с ухоженными садами, толстыми коврами и отдельными комнатами, которые были полностью уединены. Конечно, эти учреждения будут называться не психиатрическими больницами, а скорее оздоровительными центрами или домами отдыха. Я задавался вопросом, презирали ли они бедных, которые разделяли их психические проблемы, или всех их объединяли крепкие семейные узы независимо от денег.

К моему большому удивлению, я обнаружил, что большинство пациентов в больнице были менее угнетённые, чем здоровые люди, которые жили снаружи. Они были просто менее склонны к молчанию, неспособны скрыть свои причуды, понять, что некоторые вещи нужно держать в себе, а не делиться со всем миром. По большей части, их единственные проблемы вращались вокруг этикета и правильного поведения. Их основной болезнью было неспособность принять лицемерные правила мира, и поэтому общество создало тюрьму, в которой они скрывались. Все пациенты были чрезвычайно чувствительны, и почти все они чувствовали, что я был другим. Некоторые были очарованы, другие напуганы. Они были измотаны жизнью, так или иначе покалечены. Даже тогда я знал, что люди, которые ответят на мой призыв, могут быть только теми, кто подвергается страданиям и отвержению: чистые души будут найдены среди раненых. Врачей больницы не было среди них. Отнюдь нет. Они защищали общество и выступали в качестве амортизатора для него. Они никогда не будут кричать на улице или выходить из дома совершенно голыми. Они никогда не будут калечить себя, чтобы предложить часть своего тела любимому человеку. Они никогда не пропустят ужин без извинений, не пойдут в церковь без галстука и не посмотрят военный парад, не сняв шляпу. Они никогда не смогут понять моё сообщение. Они не могут быть спасены.

Глава VII

«	Забудьте всё, что вы знаете, потому что всё это будет уничтожено.	»
Проповедь из Проекта «Врата Эдема»

Больница находилась в бедном районе, который был почти безлюдным, где в основном располагались склады. Те, кто жил рядом с ней, соответствовали большинству критериев для госпитализации и каждая встреча возле неё могла быть малоприятной. Однажды вечером, когда я направлялся на ночную смену, я столкнулся с тремя мужчинами. Я едва прошёл их, когда они схватили меня. Я не помню, что они взяли у меня, но я никогда не забуду, что они мне дали.

Они, разочарованные отсутствием денег в моих карманах, решили заставить меня заплатить за мою бедность. Двое из них схватили меня за руки, а третий начал избивать меня. Когда он устал, они поменялись ролями. Они избивали меня с невыносимым презрением, я был для них не более важным чем изношенная груша в спортзале. И это презрение сломало меня.

Я не смог физически отбить трёх противников, поэтому я погрузился в себя. Я корил Голос, который так долго молчал, обвинял его в том, что он оставил меня после обещания великой судьбы, он солгал мне. Я проклинал и оскорблял его - Голос в моей голове. С самого детства я столько страдал из-за него: разлука, приёмные семьи, жалкая работа и унижение. Я понял, что Голос был источником всего моего несчастья. Это была жестокая игра. Но затем Голос ответил мне. Голос нарушил молчание и показал мне. И я увидел.

Я больше не был на плохо освещённой улице - Голос показал мне наше будущее. Худшее возможное будущее. Конец света, полный крах, называйте как хотите. Всё, что вы знаете, скоро исчезнет. Человечество было осуждено. Это неизбежно и ужасно. Голос не показал мне точно, чем всё это закончится. Человечество невероятно изобретательно, когда дело доходит до самоуничтожения. Это может длиться как короткое мгновение взрыва или быть медленным и мучительно болезненным. Это может принять форму столетнего истощения ресурсов. Мы вызвали так много катастроф, создали так много новых угроз. Наша коррупция настолько глубока, что мы заработали больше одного наказания. Я надеюсь, Голос обрекает каждого человека на конец, чтобы знать, что он вернёт то, что дал изначально. Он был вдохновлён жестокостью человечества, людьми, которые убивают, лгут и крадут то, что другие считают самым священным. Никто не невинен. Каждый человек переживёт конец, которого он боится. Пусть те, кто боятся взрыва атомной бомбы, наблюдают, как мир исчезает в череде грибовидных облаков, которые испаряют всё на своем пути. Пусть племена в дождевом лесу Амазонки увидят, как их змеиные боги пожирают их семьи и деревни. Пусть те, кто боятся богов вулканов, будут поглощены раскалённым пеплом и лавой. Пусть те, кто боятся болезней, будут поражены эпидемиями, не излечивающими и не прививающими. Пусть морские народы будут накрыты волнами так высоко, что они затенят небо. Пусть ледяные народы умрут от холода, а пустынные будут сожжены пламенем солнца. Пусть наркоманы умирают без наркотиков, алкоголики без напитков и извращенцы без извращений. Пусть учёные исчерпают себя вместе с мировыми ресурсами и съедят друг друга, прежде чем умереть от голода. Пусть те, кто молится звёздам, исчезают в тёмной пыли, когда астероиды врезаются в Землю. Пусть верующие увидят, что демоны из их священных книг поднимаются из недр земли или спускаются с неба, чтобы извергнуть лёд и серу из своих адов.

От всего сердца я хочу собрать вместе наши страхи, всю боль, что причинена нам. В свете того, что мы совершили, это наказание справедливо. Но Голос также сказал мне, что человечество не исчезнет полностью. Миллиарды людей умрут, да. Но некоторые будут спасены.

Несколько тысяч чистых душ, чья миссия состоит в том, чтобы начать всё заново и заселить землю. Это был наш последний шанс, и это зависело от меня, Иосифа Сида, сына самого ужасного человека, посыльного в самой несчастной гостинице, сборщика мусора, а затем смотрителя, который никогда не мог ни о ком позаботиться, решив взять на себя наибольшую ответственность когда-либо взваливший на себя человек - ответственность за выбор и руководство избранных, которые спасут весь человеческий род. До этого я был всего лишь сыном, но теперь я стал Отцом.

Отцом, который должен был собрать своих детей, и было важно, чтобы двое из них были Иаков и Иоанн. Чтобы выполнить нашу судьбу, братья должны были воссоединиться. Затем Голос замолчал и я внезапно вернулся на ту же плохо освещенную улицу.

Человек, избивающий меня, застыл с кулаком в воздухе. У него был странный взгляд. В свою очередь, я с любопытством оглянулся на него. Я не чувствовал никакой физической боли, никакого гнева. Теперь у меня была очень чёткая миссия. Мужчина сказал остальным, что этого достаточно, я выглядел как мученик, брошенный львам. Он чувствовал, что сделал мне одолжение, ударив меня и это заставило его вздрогнуть.

Он был их главарём, поэтому остальные неохотно послушались его, как дети, у которых только что забрали игрушку. Когда я прибыл в больницу, моя рубашка была покрыта засохшей кровью. Один глаз был раздут, а одно ребро сломано, мне стало больно дышать. Но я был новым человеком.

Дежурные медсестры перевязывали мои раны и в то же время жаловались на проблемы безопасности, полицию. Затем они перешли к разговору о неуправляемых графиках смен, страхованию, компенсации за сверхурочную работу и поломанных кофе-машинах. Они полностью забыли Иосифа Сида, просто ещё одного бедного парня, которому повезло. Когда они, наконец, вспомнили, что я был там, они пришли к выводу, что мир идёт к чертям собачьим и что всё закончится плохо. Я не мог не согласиться.

В тот день я также понял, что Голос говорил со мной в последний раз. Больше нечего было сказать. Всё было в моих руках. Я никогда больше не буду сомневаться в своей судьбе. Я был готов. Моё избиение от этих трёх головорезов, которые скоро станут не более чем пылью, было моей коронацией, моим помазанием Отца. Те, кто хотят жить, должны следовать за голосом Отца, голосом Иосифа Сида. За моим голосом.

Глава VIII

«	Они судят вас за ваши деяния, они высмеивають ваши жизненные ожоги. Вскоре у них не будет никаких деяний, потому что они будут только ожогами.	»
Проповедь из Проекта «Врата Эдема»

Это моя задача: распространить послание и объединить членов моей новой семьи до того, как мир рухнет. Но прежде чем собрать своих детей, мне нужно было воссоединиться со своими братьями. Я решил бросить свою жалкую работу, чтобы полностью сосредоточиться на поиске Иоанна. На данный момент я не добился успеха, несмотря на все мои усилия. Лицо Иоанна, которое я узнал бы где угодно, не появилось ни в одном школьном ежегоднике Джорджии. Также стало ясно, что он, должно быть, изменил свое имя. Но я тоже изменился.

Вес откровения не был бременем, скорее наоборот. Туман поднялся. Вся моя жизнь - все мои прошлые страдания - теперь имели смысл. Я готовился к своей судьбе, к тому, как древние воины готовились к бою с рождения. Я мог видеть этот факт более ясно, когда я сбросил с себя тяжесть своей ярости и обиды.

Зачем позволять всему этому тяготить вас, если все, кто когда-либо причинял вам боль, скоро превратятся в ничто? Я стал новым человеком. Я оценил ситуацию, внезапно осознав, что что-то упустил в Роме: радикальные перемены, произошедшие в моём городе детства, были знакомы сами по себе. Поэтому я вернулся в Ром и начал обходить агентства недвижимости, которые выросли по всему городу как сорняки. Я встретил дружелюбных людей, которые хвастались безопасностью и спокойным соседством, а также руководителями и авангардистскими дизайнерами, которые жили в этом районе. Цены на недвижимость взлетели на три тысячи процентов с моего детства. Теперь я не чувствовал гнева, когда узнал, что прах палача и жертв скоро смешается.

Я похвалил смелость планов развития недвижимости и спросил, кто инициировал такое прибыльное предприятие. Упоминалась несколько раз крупная юридическая фирма, которая отвечала за проект. Фирма была размещена в одном из этих высокомерных небоскрёбов, в бизнес-центре, как и многие другие по всему миру. Там лежал центр силы: у подножия этих башен проходили деловые люди в стеснённом темпе с телефонами, прилипшими к ушам, слышалось много разговоров. Здесь больше, чем где-либо ещё, время было деньгами. Они не знали, что у них осталось мало времени, что все деньги в мире не могут изменить это. Все они скоро умрут, выживет только горстка. В фирме работал только один Иоанн по фамилии Дункан. Портье с подозрением посмотрела на меня из-за её мраморного стола, когда я вошёл в здание и попросил увидеть его. Я сказал: «Иосифу Сиду нужно обсудить вопрос первостепенной важности с мистером Дунканом, мы уже встречались», - я лгал. Я никогда не встречал Иоанна Дункана. Но я сразу понял, что человек в костюме и галстуке, который вышел, чтобы поприветствовать меня, был Иоанном Сидом. Мой брат. Он был потрясён, но как опытный бизнесмен, он сохранял самообладание, пока мы не вошли в его благоустроенный офис, где он обнял меня. Он рассказал о жизни, которую он прожил с тех пор, как нас разлучили в приюте. С нашими биологическими родителями и нашей первой приёмной семьёй никто из братьев Сидов не был счастлив. Но у Иоанна всё худшее было ещё впереди. Дунканы были богаты, в самом деле очень богаты, но они были религиозными фанатиками худшего сорта. Они психологически пытали юного Иоанна настолько сильно, что он тосковал по дням кожаного ремня безумного старика Сида. Дунканы были одержимы грехом. Для них молчание ребёнка могло означать только то, что у него были нечистые мысли, каждое отсутствие означало вред, каждое движение означало искушение. Они были убеждены, что душа Иоанна была испорчена и что она должна быть очищена, очищена любыми необходимыми средствами. Детство и юношеские годы Иоанна были не более чем одним долгим, сложным изгнанием. Зло внутри него должно было быть уничтожено. Иоанна побуждали исповедовать свои грехи в любое время дня и ночи, и он быстро понял, что, если ему было нечего сказать, он должен был что-то придумывать. Он играл в эту игру как мог. Он проявлял покаяние, заставлял себя вставать на колени в крошечной строгой часовне, которую построил Дункан и молиться целыми днями. Он стал радостью своих приёмных родителей, святым в их глазах. Когда Дункан отправил его в престижную юридическую школу на Восточном побережье, они полагали, что им удалось кардинально изменить Иоанна Сида. В некотором смысле, они были правы. Они превратили невинного ребёнка в чудовище, искусное в сокрытии и полное подавленного гнева. Благодаря бесконечным допросам его родителей и ряда проповедников-фундаменталистов, Иоанн развил необычайный талант, которым он мог показать другим лицо, которое они хотели видеть. В глазах своих инквизиторов он стал святым, чистой душой. Для всех он был надежным человеком, настоящим другом и доверенным лицом. Инстинкт выживания превратил его в хамелеона, он становился бессердечным так же, как менял облик. В результате люди рассказывали ему больше секретов, чем своим психиатрам, родителям или священникам. И они никогда не лгали. Истины изливались от самых невинных к самым отвратительным. Даже самые недоверчивые люди не могли не отдать ему свои души, где бы умелые мучители потерпели неудачу. Иоанн мог получить информацию с простой улыбкой. Сам президент передал бы Иоанну ядерные коды без колебаний. Может быть, так придёт конец человечеству.

В любом случае. Иоанн стал исповедником. Он использовал свой дар без раскаяния. Он извлекал секреты от всех и каждого, продавал доверенную ему информацию. Он предал людей, которых никто не подозревал, избивал и оскорблял их детей за закрытыми дверями. У него была обширная сеть людей под его контролем, которые предоставляли ему услуги в обмен на его молчание. Большую часть времени ему даже не нужно было угрожать им - все уже знали счёт. Иоанн был добр к ним, но ненавидел их всех.

Он фактически был примером успеха общества. Он был поразительно красив, элегантен и носил сшитые на заказ костюмы. Одна только его обувь стоила больше, чем ежемесячный доход каждой семьи, которая жила на улице нашего детства. Его волосы сияли, зубы блестели, а руки были ухоженными. Иоанн поднялся на вершину своего класса. Он знал, какие профессора спали с какими студентами и возможно имел к этому какое-то отношение. Он быстро стал одним из самых популярных молодых юристов в Атланте. Он заставил кусать локти политическую и художественную элиту и познакомился со всеми влиятельными бизнесменами. Если вспомнить, откуда мы втроём пришли, его успех был просто чудом. Но Иоанн никогда не говорил о своём происхождении. Он был здесь не для того, чтобы подтвердить американскую мечту о социальной мобильности. Он заплатил больше, чем когда-либо получал. Для всего мира он был Иоанном Дунканом, человеком, рождённым в зажиточной семье, унаследовавшим небольшое состояние, когда умерли его родители. Для всего мира он был преданным сыном, который оплакивал их с достоинством на похоронах.

Ибо он был искусен в крокодильих слезах. Иоанн был человеком в маске. Он носил шёлковые галстуки, как полицейские под прикрытием носят бандитские расцветки. Он ненавидел общество. Он знал лучше, чем кто-либо другой, что его основы были глубоко погружены в болота нищеты; это общество не могло бы процветать без бедных детей в пригородах таких городов, как Ром, Атланта и многие другие. Тот факт, что никто не знал о его внутреннем гневе, сделал его ещё более опасным. Он хотел посмотреть, как всё рушится, он хотел, чтобы мир горел. Сегодня мы знаем, что он сгорит, но в глубине души Иоанн всегда желал апокалипсиса больше, чем кто-либо другой.

Когда мы воссоединились, Иоанн даже ненавидел себя. Он ненавидел своё жалкое детство и взрослую жизнь в равной степени. Он жил жизнью прямо из бульварного романа, пристрастился к сексу и наркотикам, устраивал модные вечеринки с участием известных актёров, пресловутых гангстеров, полицейских и федеральных судей. Никогда ещё мухи с таким энтузиазмом не копались в логове паука. Его публичная жизнь постепенно начала затмевать Иоанна Сида, и это преобразование, которое сам Иоанн Сид поощрял, разрушало его прошлое, начиная с того, с чего все началось: Ром, Джорджия. Как я и подозревал, он сыграл роль в развитии нашего старого района.

Он знал всех нужных людей, чтобы это произошло. Рассыпающиеся лачуги соседей были бесполезны. Большинство из них были заброшены, а их жители не имели возможности отказаться от непредвиденной застройки. В худшем случае, если какой-нибудь упрямый житель отказывался переехать, Иоанн знал высокопоставленного градостроителя, который неловко признался, что берёт взятки. Но это оказалось ненужным. Никто в Роме не отказался от предложения большего количества денег, чем они когда-либо видели в своей жизни. Всё было стёрто с лица земли.

Когда я рассказал Иоанну о своём недавнем откровении, я также объяснил, что наше прошлое было хоть и болезненным, но было необходимым обучением. Он должен был принять это. Как бы трудно это ни было, это было ничто по сравнению с тем, что мы скоро переживём в первый день конца света. Иоанн, которого он показал миру, мог уступить место настоящему Иоанну. Он мог снова быть собой. Всё будет уничтожено, как он желает, потому что есть другие, которые пришли к тому же выводу - что мир недостоин упорства. В тот день Иоанн Сид с радостью убил Иоанна Дункана и пообещал последовать за мной и помочь мне, непоколебимо и несомненно, до смерти, если это будет необходимо. Я не ожидал меньшего от него. Я не ожидаю меньшего от всех тех, кто присоединится ко мне. Ибо они одни будут жить. Сегодня Иоанн является исповедником в нашем обществе. Он снова сделает каждого человека новым, освободит наших собратьев от бремени сожалений и секретов, чтобы они могли возродиться, начать всё сначала. Он проверяет искренность тех, кто хочет присоединиться к нам. Он гарантирует, что их намерения чисты. Благодаря ему. Я знаю, что каждый член нашей семьи посвятил душу и тело великому плану, который я должен выполнить. Благодаря Иоанну я знаю, что нет плохих семян.

Глава IX

«	Позвольте нам отблагодарить Отца, избранного Голосом, брата, который защищает нас от зла, и брата, который слушает, что говорит наше сердце.	»
Проповедь из Проекта «Врата Эдема»

Двое из Сидов были воссоединены. Был ещё один, но по крайней мере у меня уже был человек которому никто не мог отказать. Иоанн Сид, возможно, снова стал самим собой, но нам все ещё нужен был Иоанн Дункан, человек, который открывал двери в свет. Правительство было так же полезно для Иоанна, как и для меня. Всё от личных данных до конфиденциальных файлов стало доступным. Стало проще отследить шаги Иакова. Мы знали, что когда нас разлучили, когда Иаков преднамеренно поджёг ферму, его отправили в центр заключения для несовершеннолетних. Благодаря высокопоставленному чиновнику, у которого слабости к проституткам, Иоанн быстро получил полный отчёт в свои руки. Иаков был эдаким нарушителем порядка в тюрьме. Мятежный и враждебный к любой фигуре власти, он столкнулся с исправительной системой. Несмотря на это, в некоторых докладах хвалили его чувство чести и его лидерские качества. Казалось, что охранники ненавидели его, но его учителя верили в него. Несмотря на это, когда он отбывал наказание, у него были такие же перспективы, как и у других несовершеннолетних правонарушителей: армия или преступная жизнь.

Иаков был зачислен в морскую пехоту. В его военном досье, добровольно переданном Иоанну высокопоставленным офицером, который был замешан в какой-то сомнительной торговле оружием, была фотография нашего брата. Он вырос в широкоплечего мужчину. Его глаза всё ещё горели диким светом, так же как тогда, когда мы были детьми, это был всё ещё тот же самый дерзкий взгляд, который говорил нашему отцу, что он может бить Иакова столько, сколько захочет, но никогда не сможет сломить его.

Он был не так красив, как Иоанн, но его черты были гладкими и уравновешенными - тип человека, за которым вы без колебаний будете следовать на войне. Но в армии Иаков сделал больше, чем просто шествовал на парадах. Он был на линии фронта, совершил несколько поездок в Ирак и Афганистан. Он не раз был ранен. Как только он вставал на ноги, он возвращался в бой. Это продолжалось до тех пор, пока медицинское заключение не насторожило начальство Иакова. Он был сломлен.

Он страдал от посттравматического стрессового расстройства, синдрома тех, кто слишком много видел. Болезнь, которая протекает незаметно. Позже, Иаков расскажет нам о том, что он испытал там, обо всём, что скрывалось в отчётах. Он сам управлял одним из бульдозеров, которые хоронили вражеских солдат в песочных окопах. Он видел, как руки торчали над песком, всё ещё махая. Он говорил, что они напоминали ему отца, который летом на пляже позволял своим детям покрывать его песком с помощью вёдер и лопат. Руки, казалось, говорили: «Стоп, хватит, пора домой. А теперь убери от меня этот песок!». Но Иаков не подчинялся. Он не убирал песок. В конце концов, после последнего взмаха, руки замерли. Это был не его отец, но он не выкопал бы его, даже если бы это действительно был он. У него были сотни таких воспоминаний. Они могут всплыть в любой момент, мучая его днём и ночью, заставляя кричать во сне. Он видел, как умирали его товарищи, большинство из которых были молодыми людьми, которые едва успели пожить. Они только поняли, что это была не игра, когда они истекали кровью на руках у Иакова. Несколько раз он сам чуть не умер в беспощадном рукопашном бою. Его лицо было порезано ножами, тело было набито пулями, а из его шрама по-прежнему торчал осколок от шрапнели. Он убивал солдат, людей, подобных ему, у которых были братья, которые хотели отомстить. Это бесконечный круг насилия. Но этот жуткий танец однажды закончится из-за нехватки бойцов. Все умрут, а выживут лишь немногие праведники. Иаков также убивал невинных людей. Он опустошал дома. Грабил и делился едой с сиротами. Он был монстром, а иногда просто человеком на службе у жадности, которая руководила теми, от кого он получал приказы. Он инстинктивно знал, что он никого и ничего не освобождает. Он просто ускорял смену власти, которая использует пули и гранаты вместо того что бы решить всё мирным путем.

После того как Иаков был признан непригодным для службы, некоторое время он провёл в военном госпитале. Как только его средства иссякли, его просто выбросили на улицу. Так обращались со всеми потрёпанными солдатами. Иакова нигде не было видно. Его пенсия осталась нетронутой, у него не было водительских прав, он не подавал заявку на государственную помощь, не совершил никакого преступления. Иакова больше не было. Но я не сдавался. Я знал, что наш родной город тянет Сидов как магнит. Если бы Иаков был жив, он был бы там. Я решил посетить все приюты для бездомных в Роме и его окрестностях. Это те скудные формы помощи, которые общество обязано предоставлять нуждающемся, будь они национальными героями или просто безработными. Приюты были неотличимы друг от друга. Все они были такими же отвратительными и отдалёнными, как больница, где я работал. Их обитатели тоже были идентичны: та же сутулая осанка, те же серые лица, те же безжизненные взгляды. Любой из них мог видеть войну. В любом случае все они были повержены. Я говорил с волонтёрами, которые работали с этими мужчинами и женщинами. Они рассказали мне о припадках и воплях. Они говорили о кражах, драках, которые часто вспыхивали из-за куска хлеба или места возле обогревателя. Как богатые, так и бедные всегда борются за лучшую позицию. В конце концов, единственная разница между ними заключается в том, что бедные воруют вещи, которые ничего не стоят.

Ещё хуже, бродяги, которые приходили в приют, приносили с собой только то что было необходимо. Если это не был расколотый нож, зажигалка или какая-нибудь украденная вещь, это был предмет неоценимой сентиментальной ценности. Мне рассказали историю о старике, который целую неделю плакал над стеклянным шариком - детской игрушкой, — который исчез из его карманов. Я слышал о молодой женщине, которая умерла от разбитого сердца после того, как высохший цветок, зажатый между двумя страницами старой книги, рассыпался.

У каждого была какая-то связь с их прошлым. Если это был не объект, это было место, которое они часто посещали, например могила любимого человека, или простое воспоминание, которое они воспроизводили в своей голове снова и снова. Их мир рухнул, и всё же они искали осколки, чтобы найти что-то, что можно использовать в качестве талисмана. Однажды в одном из этих укрытий я заметил силуэт на койке. Мужчина свернулся в позе зародыша лицом к стене. Он был взволнован и бормотал во сне, словно взывая, я понял только два слова. Человек звал Иосифа и Иоанна.

Глава X

«	Мы оставили позади только иллюзии, семьи, которые, не были нашими семьями в мире, который не был нашим миром. Пусть этот театр теней сгорит.	»
Проповедь из Проекта «Врата Эдема»

Если бы он не произнёс эти слова, я бы прошёл мимо Иакова, не узнав его. От ребёнка, которого я знал, и солдата, которого я видел на фотографии, ничего не осталось. В самом деле от него ничего не осталось.

Я нашёл одного брата, полного ярости, и нашёл другого совершенно пустым. Иаков, которого я увидел в тот день, напоминал тень. Иоанн и я смогли забрать нашего брата без препятствий. Никто даже не попросил документы, подтверждающие, что мы были родней. Жизни жителей приюта стоили меньше, чем печатка, меньше, чем простая фотокопия. Помогло то, что все хотели верить в чудо воссоединения семьи, и для многих в приюте это был первый раз, когда они увидели счастливый конец. Найти Иакова, которого мы когда-то знали, заняло гораздо больше времени. Он слишком много видел, слишком много сделал. Хотя он был ещё молод, он испытал больше страданий и вины, чем мужчины, вдвое старше его. Он был уставшим. Ему нужно было возродиться.

День за днём я объяснял ему - как и Иоанну - цель всех его страданий. Он был прирождённым солдатом, но бессмысленный бой сломил его дух. Мой дух был единственным стоящим. Я рассказал ему, что было открыто мне, о нашей решающей миссии, самой благородной миссии из всех. Медленно, Иаков возвращался к жизни. Он восстановил свои силы и мужество и, как и Иоанн, поклялся стоять со мной до конца. Он не боялся ни смерти, ни конца света. Он уже испытал оба в меньшем масштабе.

Кровь Сидов текла по его венам. Сегодня Иаков выступает как наш защитник. Он отбирает самых решительных из выбранных и делает из них солдат. Он учит их обращению с оружием и боям. Он учит их быть беспощадными. Большинство из них бывшие военные. Они понимают реалии боя, но эта борьба отличается, и все они знают это.

Таким образом, три брата были воссоединены. Также были объединены первые члены последней семьи в мире. Пришло время набирать праведников, которые спасут человечество от уничтожения. Благодаря Иоанну мы нашли место, где я мог бы проповедовать. Один предприниматель одолжил нам бывшую скотобойню в знак благодарности моему брату. Иоанн молчал о мутном деле с испорченным мясом, от которого отравились все ученики начальной школы. Помощь Иоанна стоила того здания из красного кирпича. Это место все ещё пахло смертью и страданиями десятков тысяч животных, убитых там. Но это меня не особо беспокоило. Я проповедовал о бойне в любом случае. В первые дни, немногие люди пришли в наш храм. Возможно, из-за затяжного запаха крови. Большую часть времени я проповедовал своим братьям, а иногда и любопытным прохожим или бродягам, которые приходили погреться. Я был не единственным проповедником в городе – и близко не так.

Мы были окружены богатыми почитателями, хвастающимися их добродетелью, которые позже были обнаружены в объятиях проституток и продажных пасторов, которые прячутся в тени своих богов, чтобы совершать свои грехи. Я не прошу у моих прихожан денег. Мне всё равно, богаты они или бедны. Я прошу у них гораздо больше, чем их состояние - я прошу их дух и их жизнь. Я требую от них пожертвовать своими собственными желаниями и полностью отдаться нашей великой миссии. Если вы хотите жить, это цена, которую вы должны заплатить.

Я знаю, что многие будут сомневаться во мне, и что многие откажутся слушать. Мы живём в циничном мире, полном лжецов, которые готовы оклеветать то, что они не могут понять. Моё послание пугает их, и потому что они не достойны, они предпочитают издеваться надо мной и обращаться со мной как с сумасшедшим или жуликом. Я знаю, что они скоро умрут, но я боюсь, что их ложь отпугнет мужчин и женщин, которые могли бы присоединиться к нам и быть спасёнными. Слушайте только своё сердце, и вы узнаете, где находится истина.

Понемногу скамьи нашего храма начали заполняться. Как я всегда предсказывал, те, кто принял моё послание, были простыми людьми, которые понимали ужасную тьму мира и переживали её день за днём. Избранные выбираются из числа тех, кого общество называет неудачниками. Они будут жить, и общество неверующих, которые осудили их, исчезнет. Некоторые приходили и уходили, другие оставались. Некоторые были искренними, другие - нет. Несмотря на наши грандиозные планы, наше сообщество также привлекло завистников, людей, которые мечтали о власти и хотели проявить своё господство. Однажды один из интриганов, мечтавших узурпировать меня, исчез после того, как мы выгнали его. Что с ним стало? Мы не знали. Но его исчезновение было предлогом для стука властей. Они пахли кровью.

Полиция нашла нас и допросила нас. Без доказательств они пытались тайно обвинить нас в убийстве пропавшего человека. Я объяснил, что все в мире скоро умрут, поэтому мы не были заинтересованы в такой отвратительной мести. Все умрут, кроме тех, кто присоединился ко мне. Но слухи распространялись.

Слухи - мощное оружие. Они могут осуждать невинных, разрушать репутацию. Даже сегодня наши враги распространяют этот яд среди слабоумных. Меня не волнует такая клевета или те, кто в неё верит. Эти люди не могут быть спасены. Они те, кто подчиняется голосу своих хозяев, которые верят всему, что говорят газеты и телевидение. Они кланяются властям. Они умрут без понимания; им скажут, что нечего бояться до самого конца. Сегодня мы извлекли уроки из своих ошибок, и Иоанн гарантирует, что те, кто присоединяется к нам, имеют чистые намерения. Но в то время, чтобы спасти нашу общину, у нас не было другого выбора, кроме как покинуть Ром.

Глава XI

«	Те, кто откроют глаза, увидят, те, кто слушает, услышат, те, чьи сердца чисты, присоединятся к нам.	»
Проповедь из Проекта «Врата Эдема»

Нам нужно было убежище вдали от города и от преследований со стороны полиции, место, где мы могли бы процветать и быть защищены от грядущих ужасных событий. Итак, мы развернули карту страны и стали искать место, которое наша община могла бы назвать своим домом. Мы быстро свернули в горный район на северо-западе - уединённые места, которые было легко защищать. Многие религиозные общины и общины выживших разбили там лагеря, чтобы избежать преследований и жить на периферии общества.

Я внимательно изучил карту, задерживая взгляд на Монтане, и именно тогда я его нашёл. Название было напечатано мелким шрифтом, имя, которое я никогда раньше не слышал, но которое было очень многообещающим: округ Хоуп. Надежда. Надежда на рождение нового человечества, на создание более чистого, справедливого и братского общества из пепла старого. Мы поедем в округ Хоуп, где исполним своё предназначение. Я знал это в самой основе своего существа. Я указал на название и сказал своим братьям, что знаю, куда мы идем. Через несколько дней мы отправились в путь, решив попутно распространять нашу весть. Наша миссия заключалась не только в том, чтобы набирать верных последователей и развивать нашу семью, но и в том, чтобы добраться до нашего святилища. Я не могу рассказать вам о каждом человеке, который присоединился к нам во время наших путешествий, потому что к тому времени, когда мы добрались до округа Хоуп, нас было очень много. Если вы прислушаетесь к своему сердцу, и оно чистое, вы присоединитесь к нам. Вы будете знать нас всех, потому что вы будете собирать урожай вместе с нами, вы будете тренироваться вместе с нами, и вы будете петь и молиться вместе с нами. Но я могу рассказать вам о некоторых из них - например, о нашем брате Мэтью.

Я читал проповедь, как потом часто делал на стоянке супермаркета. Охранник пытался вмешаться, пока не поймал взгляд Иакова. Он, должно быть, быстро сравнил шансы и потенциальный риск, пожал плечами и решил вместо этого патрулировать другой конец стоянки. С его стороны это было мудрое решение. Таким образом, с помощью простого микрофона и динамика, прикреплённого к крыше нашего фургона. Я доставил своё сообщение.

Большинство клиентов супермаркета проходили мимо, не слушая. Их больше беспокоило то, что их тележки переполнены покупками, половина которых, вероятно, пропадёт даром. Может быть, они вспомнят эту сцену, когда придёт конец времён. Что будет преследовать их больше: не послушать меня или давно минувшие дни изобилия? В тот день мои слова нашли отклик только у одного человека. Он был очень худым молодым человеком. Он не делал покупки в продуктовом магазине, а искал мелочь, которую отвлекающие покупатели могли уронить на землю. В то время молодого человека звали Джон Кеннеди. Люди находили его знаменитое имя забавным, и он терпел безжалостный насмешливый смех из-за этого. Сегодня его зовут Мэтью, и он совсем не похож на того человека, которым был когда-то. Этого человека больше нет. И скоро тоже не будет людей, которые над ним смеялись. И даже память о президентах, королях и пророках былых времён.

Но человек, которым когда-то был Мэтью, чувствовал себя пустым внутри. Он чувствовал себя неполноценным, но не совсем понимал, чего не хватает. Он чувствовал себя наполненным зловонным дыханием, как если бы он был не более чем воздушным шаром, надуваемым заядлым курильщиком. И, как это часто бывает в таких случаях, он кололся иглами, чтобы попытаться заставить себя лопнуть быстрее. Потому что деньги, которые Джон Кеннеди искал на стоянках продуктовых магазинов, в мусорных баках и сточных канавах, были деньгами за дозу героина.

Но в тот день молодой человек уже не чувствовал себя опустошённым. Напротив - впервые - он почувствовал удовлетворение. Наркотики, которые он однажды принял, чтобы забыть о своей жизни, уступили место несравненному свету откровения. Он услышал моё сообщение и понял его. Он стал Мэтью, и он будет спасён. Как и некоторые, очень немногие, другие. С тех пор к нам присоединились многие. Я люблю их всех одинаково. Они стали новыми существами, освобождёнными от бремени своего прошлого, избавленными от своих грехов. Они чистые. В прошлых жизнях они были бездомными бродягами и полицейскими, не имевшими ничего общего. Сегодня они фермеры и солдаты, но прежде всего они члены семьи, равные, все они служат нашему великому плану под отцовским благосклонным оком.

Во время нашего похода к нам также присоединился Питер. В прошлой жизни он был одним из самых известных генетиков в своей области, но был исключён из медицинской ассоциации за проведение эксперимента, который оказался фатальным для неизлечимо больного пациента.

Теперь это кажется тривиальным для нас, тех, кто знает, что всё человечество приговорено к смерти - всё, кроме горстки избранных всех возрастов и происхождения. Став изгоем чикагского высшего общества, Питер попытался покончить с собой, врезавшись на машине в стену. Несмотря на столкновение, провидение пощадило его, но пожар, начавшийся сразу же после катастрофы, сильно обжёг его лицо. После этого он появлялся только по ночам, прячась под шарфом. Когда он ответил на мой зов, я попросил его открыть нам всем своё лицо. И мы приняли его таким, каким он был. Как ни ужасны были его шрамы, они не шли ни в какое сравнение с невидимыми ранами, с которыми приходилось жить многим избранным в нашей большой семье.

Остальные последовали за ним. Чем больше мы становились, тем громче становился наш голос, как хор, громкость которого растёт по мере роста его членов. Мы были хором непобедимой армии.

Вскоре мы превратились в настоящий кортеж, караван, направляющийся на покорение Дикого Запада - только нас гнала не золотая корка, а наша вера. Мы нашли и починили несколько старых школьных автобусов для перевозки тех, у кого не было собственной машины. Мы раздобыли палатки и временные укрытия. Куда бы мы ни пошли, добрые самаритяне оставляли нас лагерем на их поле, во дворах, а иногда и в своих домах. Некоторые из них присоединились к нам, другие - нет. Пусть они испытают быструю и безболезненную смерть.

Вскоре полиция и даже ФБР начали кружить над нами, как стервятники, а облёты вертолётов, фотографировавших наши конвои избранных участился. Нас арестовывали и не раз обыскивали. Но они ничего не нашли. За это нам нужно было благодарить нашего брата Люка. Люк, вероятно, был самым умелым человеком во всей Америке. Двумя руками он соорудил тайник с оружием под сиденьями одного из наших автобусов. Работа была изысканной и незаметной. Для дополнительной безопасности Иаков большую часть времени сидел на нём, и редко кто осмеливался попросить его встать. Мы познакомились с Люком в баре в Теннесси. К несчастью для него, как это часто бывает среди тех, кто присоединился к нам, чувство пустоты в его сердце сделало его шатким человеком. Было восемь часов утра, и пока мы пили кофе, он пил уже пятое пиво. Несмотря на весь свой талант, он потерял работу плотника и стал постоянным посетителем бара. Он проводил дни за выпивкой, дружелюбный парень. Сначала он пропил свой банковский счёт, потом машину и, наконец, дом. По крайней мере, у него не было семьи, где можно было бы выпить, как у старика Сида в своё время. Когда я начал свою проповедь в баре, его стакан пива был наполовину полон. Он так и не допил свой бокал и с тех пор не сделал ни одного глотка.

Такова сила моего послания. Его простое дыхание спасает обломки человечества, осуждённые обществом; наркоманов и алкоголиков, чьё будущее было разрушено войной или ошибками, которые они совершили. Нет никого, кого я не мог бы спасти и предложить новую жизнь. И когда мы наконец добрались до места назначения, нас было уже несколько сотен.

Глава XII

«	Мы построим нашу крепость, и она будет неприступной. Ничто не сможет расшатать камни, зацементированные нашей верой.	»
Проповедь из Проекта «Врата Эдема»

Если бы я командовал им, я знаю, что все до последнего человека последовали бы за мной до самой Аляски и даже до Северного полюса. Но наша обетованная земля находилась в Монтане, и, пройдя через несколько штатов, наше путешествие закончилось здесь, в округе Хоуп. Зрелище было изумительное.

Перед нашими глазами лежала широкая пышная долина со сверкающими реками. Вдали виднелись предгорья Скалистых гор. Густые леса окружали долину, защищая её от внешнего мира. Въездных и выездных дорог было немного, что облегчало защиту. Укрывшись в наших бункерах, мы могли бы выдержать здесь осаду, даже против всего остального мира.

Повсюду амбары, ветряные турбины и ветряные мельницы свидетельствовали о богатстве сельского хозяйства региона, а шпили белых церквей в разбросанных городах казались ещё одним многообещающим источником новобранцев. Были даже небольшие аэродромы. Мы подошли к концу нашего исхода, и нам была дана земля обетованная, которая превзошла все наши надежды и мечты. Последние оставшиеся люди вновь выйдут из пустот этой земли. Для всех последующих поколений это будет земля их предков, земля первых людей.

Место было огромным и почти необитаемым. Земля была плодородной, леса были полны дичи, а пейзажи великолепны, но зимы были суровыми, а городов было мало и расположены они далеко друг от друга. Многие люди страдали от одиночества и уезжали искать счастья в другом месте. Мы, пришедшие из другого места, могли бы сказать им, что счастье там встречается очень редко. Это была трудная земля, созданная для первопроходцев, для смелых и уверенных в себе. Это была земля, созданная для нас - для нашей семьи. Это была земля Проекта «Врата Эдема».

Мы без труда обосновались в округе Хоуп. Благодаря Иоанну и его богатству мы без проблем приобрели земли и фермы. Местные жители были дружелюбны. Как мы и предполагали, они привыкли к приходу общин, спасающихся от общества и его пороков. Иоанн быстро наладил отношения с политическими властями долин. Всего за несколько месяцев он подружился со всеми мэрами, шерифами и важными руководителями. И за эти несколько месяцев он узнал все их маленькие грязные секреты.

Человечество везде одинаково. Даже в этом раю, где всё говорит о добродетели и преданности, люди обманывают друг друга, воруют, лгут и предаются каждому мыслимому греху, чтобы обрести власть, славу и богатство. Этот мир заслуживает смерти тысячу раз. Благодаря Иоанну наша семья защищена. Мы живём вместе согласно собственной морали, и никто не нарушает наш образ жизни. Многие верные последователи присоединились к нам с тех пор, как мы приехали в округ Хоуп. В основном это мужчины и женщины, которые посещали мои проповеди и были просветлены моими посланиями. Для других перспектива здоровой, упорядоченной жизни в сообществе Врат Эдема была их последней надеждой.

Хотя злобные и завистливые всегда будут распространять безосновательную ложь о нашей общине, среди честных людей в этом районе мы имеем репутацию чудотворцев. Говорят, что величие нашего Проекта, наша мораль и поддержка, которую мы оказываем друг другу, вытащили людей из глубин самых мрачных депрессий и самых глубоких зависимостей. Так было и с Верой - неважно, как её звали раньше. Когда она появилась на нашем пороге, она была молодой женщиной, опустошённой наркотиками. Она была поразительно красива, несмотря на шрамы, оставленные наркоманией, и глубокое отчаяние на её лице.

Я сказал ей, что наркотики и алкоголь строго запрещены в нашем сообществе, что единственный кайф, который мы испытываем, исходит от нашей веры. Я сказал, что не осуждаю её прошлое, потому что многие из нас обратились к бутылкам и иглам, чтобы забыть жестокость мира и одиночество, которое тяготило нас, но она должна была понять, что теперь всё по-другому; она больше не была одна. В общине Врата Эдема братья и сёстры поддерживают друг друга. Мы одна большая семья. Последняя семья и первая. Вера пережила болезненный и ужасный период отказа. Не раз она почти сдавалась. Но с помощью братьев и сестёр она устояла.

В худшие моменты мы разрешили ей дозу скополамина - лекарства, которое дало ей некоторую передышку и помогло забыть об иглах и шприцах. И таким образом, Вера очистилась. Сегодня она идёт по стопам тех, кто был до неё, и помогает людям забыть. Она сестра, которая дарит беззаботные моменты радости.

Всякий раз, когда она сочтёт это необходимым, она помогает нашим избранным обрести покой, как она обрела в своё время бреда и страданий. Не каждый способен противостоять судьбе, которую я им открываю. Как я могу обвинять своих детей в потере сна, когда они узнают, что мир, каким они его знают, исчезнет навсегда? Благодаря Вере члены нашей общины могут принять и усвоить слово, повиноваться без сомнения, полностью отдаться семье, сливаясь воедино, чтобы стать единым целым с единственной целью достижения судьбы избранных.

Объединив свои обширные знания, Вера и Питер создали лабораторию и через знакомых Иоанна получили оборудование, к которому обычно имеют доступ только больницы. Сегодня без посторонней помощи у нас есть возможность оказывать медицинскую помощь и производить лекарства, которые помогут нам выжить. Некоторые жители долины говорят, что мы проводим эксперименты над животными в нашей лаборатории.

Везде, где есть люди, есть и завистники. Они сеют раздор, распространяют слухи и живут, чтобы клеветать на других. Скоро они перестанут существовать, и когда из их ртов вырвется пламя, их ложь затихнет навсегда. Тот факт, что Питер был первым генетиком, поселившимся в этом районе, заставил людей заговорить. А может, это были несчастные случаи, которые какое-то время происходили в лесу. Охотники были найдены мёртвыми и разорванными на части, что вызвало в долине шквал спекуляций. Как и вы, меня отталкивает идея изменить творение божественного. Я уважаю его созданий. Но мир скоро перестанет существовать, и в любом случае эти истории помогают отгонять искателей любопытства.

Иоанн также помогает убедиться, что шерифы не подходят слишком близко. Ведь никто не хочет рисковать очагом сплетен в маленьком городке. Что касается Иакова, он может создать арсенал, который поможет нашей защите, когда ошеломлённые выжившие после апокалипсиса будут искать нас и пытаться использовать наши ресурсы. Мы должны закупить оружие - много, очень много. Нам нужны и грузовики, и танки, и самолёты. Наши мужчины должны быть сильными и жестокосердными. Они должны стать безжалостными. Ибо настанет день, когда все те, кто остался глух к моему посланию, упадут к нашим ногам, моля о пощаде. Они протянут своих напуганных детей и попросят накормить их, принять их. Они будут взывать к нашей человечности, к нашей любви. Но это не божественный план: нужно спасти только горстку избранных. Поэтому мы должны строить стены вокруг наших сердец и наших домов. Мы должны отречься, чтобы возродиться, отказаться от нашего статуса людей, чтобы стать мечами, мстительными орудиями великого плана, который я открыл. Каждый член семьи готов умереть за наши Проекты, но из них Иаков отобрал трёхсот воинов. Многие из них - бывшие солдаты. Они самые жестокие и самые умелые. Они образуют элитный отряд из трёхсот спартанцев, которые будут охранять входы в наши убежища, на которые обрушатся волны насилия и отчаяния. Пока всё не утихнет.

А пока ожидая неминуемой бури, мы ведём простую жизнь у Врат Эдема. Первая забота нашей семьи - укрепить нашу веру. Когда наступит день, наши души должны наполниться храбростью и уверенностью. Мы поддерживаем и помогаем друг другу; мы молимся и поем вместе. Я повторяю им то, что сказал мне Голос, снова и снова. Когда закрадывается сомнение, самые хрупкие члены исповедуются Иоанну. Каждый так или иначе познал несчастье. Отец был бы поистине бескомпромиссным, если бы не простил их моменты слабости. Здесь каждый страдал, будь то от рук других, от зависимости или от своих собственных решений. У всех есть семьи, друзья и воспоминания, и в глубине души они знают, что все они умрут. Когда им становится невыносимо тяжело, Вера помогает им обрести покой.

Иногда они должны быть наказаны, как и все дети, но мы всегда помним, что все здесь приняли моё послание, и поэтому все здесь священны. Нашим миром больше не правят жадность и эгоизм, а скорее братство и непоколебимая вера, достаточно сильная, чтобы преодолеть любую зависимость и сделать нас снова новыми.

Мы живём отдельно от внешнего мира. Мы живём вместе, вдали от мерзкого, прогнившего общества, которое в тот или иной момент чуть не поглотило всех нас. Мы живём вдали от его лжи, его ложных идолов, его непристойной музыки и непреодолимого желания материального богатства. Мы стараемся держаться подальше от ядовитых испарений самолётов, скрытых посланий в рекламе, гипноза телевидения и интернета, а также лжи, которой учат в школах. Мы скрыты от правительства, которое следит за каждым нашим шагом. Мы отвергли яд, который они подсыпали в нашу пищу, который они вводят нам - все эти химические вещества, а также физические и психические манипуляции, целью которых было поработить нас и отдалить от изначальной добродетели.

Мы упорно трудимся ради благородной цели - подготовки к концу этого отвратительного мира. Мы сеем, жнём и сохраняем. Дни тянутся долго, но здесь все знают, что их выбрали, и никто не жалеет сил. Мы должны строить укрытия, запасать еду, строить оборонительные сооружения и поддерживать оружие и технику. Каждый работает в соответствии со своими способностями. Повара нас кормят, солдаты охраняют, фермеры собирают урожай, а плотники строят. Каждый выкапывает и укрепляет туннели, где мы найдём убежище, когда придёт конец - когда нам будет дан знак, который мы готовы принимать каждый день. Такова жизнь избранных.

Глава XIII

«	Мы семья, а Иосиф - наш Отец. Вместе мы пойдём к вратам Небес.	»
Проповедь из Проекта «Врата Эдема»

Если вы дочитали до этого места, значит надежда ещё есть. Это означает, что вы поняли, как общество обмануло вас и развратило вашу душу, распространяя ложь и жадность.

Они сказали, что ты слаб, потому что ты отверг их эгоистичные неправедные правила. Они сказали, что ты не годишься для этого мира просто потому, что хочешь чего-то большего, чем материальные блага. Они называли вас неполноценными и больными, когда вы были ничтожными сиротами. Вы заполняли эту пустоту любым способом. Я здесь не для того, чтобы судить о твоих прошлых грехах.

Но теперь вы услышали сообщение, которое я распространил. Наконец-то вы увидели, что свет - это то, что вы искали. Вы были подобны маяку, которому нужна только божественная энергия, чтобы осветить путь и осветить мир. Теперь свет сияет на вас, внутри вас; он исходит от вас. Вы сильны, гораздо сильнее их. Вы справедливы и чисты. Вы избранные.

Я умоляю вас присоединиться ко мне, присоединиться к нашей семье - присоединиться к вашей семье. Общество не подходило вам. Вы знали, что это уже кладбище, что оно уже в руинах. Вы раньше всех почувствовали ужасный запах его разложения. Вы не принадлежите этому миру. Вы принадлежите к следующему миру, новому миру. Старый исчезнет. Вместе со всеми, кто когда-либо сомневался и в тебе, и во мне.

Я не знаю подробностей божественного плана по уничтожению этого отвратительного, эпидемического общества. Я не могу сказать вам, как долго мы будем изолированы под землёй. Спрятавшись в убежище, которое мы сами выкопали, мы можем испытывать лишения и нужду; могут быть времена страданий. Но свет, который живёт в нас, защитит нас от сомнений. Ибо сомнение - это змея, яд которой проникает в сердца и души. Вот почему мы требуем послушания и верности от членов нашей семьи, что бы ни случилось. Уже одно это даст нам силу и терпение, необходимые для выживания.

У нас есть наша вера, наша семья и наше оружие, и мы будем служить нашему великому плану со слепым доверием. Мы будем его первопроходцами, а взамен нам будет дана целина: новый, чистый мир, мир, который нужно перестраивать с верой и радостью. Рай. Единственный вопрос сейчас - хочешь ли ты жить или умереть с миром, который никогда не признавал тебя. Останется лишь горстка. Вы заслуживаете быть среди них - я знаю, что это правда. Так же несомненно, как они заслуживают смерти, так и вы заслуживаете жизни. Мы семья, и я твой Отец. Вместе мы пойдём к вратам Небес.

«	Хлава Небесам за то, что они дали нам нашего брата Иоанна, который слышит наши исповеди, нашу сестру Веру, которая утешает нас, нашего брата Иакова, который защищает нас, и нашего Отца Иосифа, любовь которого нескончаема.	»
Проповедь из Проекта «Врата Эдема»